А еще все хочу про дедушку Штернбаха рассказать. Приезжаем к нему на винодельню, а вид у него заспанный и вообще неждавший. Но он подскочил, давайте говорит стол на веранду вынесем. Садимся вот так за клетчатую скатерть. А он говорит, видите гору вон ту? Так вот с этой стороны к ней подходил Давид. Он вообще был хлипкий парень, одет был как попало и пускать его туда не хотели. А вот с той стороны Голиаф... И бутылку открывает 2004 года.
Все дело в том, говорит, что именно тонины со временем, за годы медленных химических реакций образуют множество ароматических веществ. Поэтому и получаются великие красные вина. И открывает бутылку 2003 года. Тут уж мы начинаем спрашивать, можно ли к нему группой приехать. А он – конечно, у нас и ресторан есть. А еще у меня брезаола домашняя созрела как раз. Хотите нарежу? Хотим ли мы...
Режет на слайсере, посыпает пекорино. Открывает еще бутылку. Родственники его иммигрировали из Германии не простыми путями во время войны. Отец начал в Израиле винное дело, а он вот теперь продолжает. И подробностей в этих делах была такая масса, что мы еле в тот раз ноги унесли. А теперь вот вернуться бы туда, когда-нибудь.
P.S. Место называется Hans Sternbach winery, и это были, пожалуй, самые серьезные вина, которые я пила в Израиле.
P.S. Место называется Hans Sternbach winery, и это были, пожалуй, самые серьезные вина, которые я пила в Израиле.
